Вологодские кружева. роскошь и утонченность

Волого́дское кру́жево — вид русского кружева, плетённого на коклюшках (деревянных палочках); распространённый в Вологодской области. Все основные изображения в сцепном вологодском кружеве выполняются плотной, непрерывной, одинаковой по ширине, плавно извивающейся полотняной тесьмой.

Вологодские кружева

Из чего снежинка кружевная? —
Это еще с детства каждый знает:
Из мороза и паров воды,
Сжал снежок и вот его следы —

Красная ладошка от мороза
И от кружевных снежинок — слезы.

Рассмотри снежинку осторожно…
Сделать их руками невозможно,
Ведь они рождаются на небе —
Кружевная сотканная небыль,

Создает их сказочный полет.
На земле возникнет только лед.

Так и кружево сплетает кружевница,
А узор — и ночью не приснится.
Молвят о таких: «Душой плетет!»
А душа устремлена в полет.
Вологодские льняные кружева —
В них вся суть народная жива.

Из-под пальцев чудо-мастерицы,
Как снежинки, кружево струится.

Неземная красота сведет с ума,
Будто бы плела сама зима.

© Copyright: Леонид Юдников , 2008
Свидетельство о публикации №108110804649

Трудно переоценить значение Вологодской земли в истории русского народа. Её огромный духовный потенциал и сегодня рождает уникальные образцы декоративно-прикладного искусства. Этот край является родиной удивительного промысла — вологодского кружева. Здесь зародились истоки уникального ремесла, вобравшего в себя культуру и традиции вологодской земли. Люди, неравнодушные к прекрасному, создавали уникальные изделия. Развивали и совершенствовали дело всей своей жизни. Благодаря их таланту, особому видению форм, уникальной художественной интерпретации опыта русских рукодельниц, накопленного столетиями, в котором кропотливо собраны сложнейшие технические приёмы, появилось вологодское кружево, славящееся своей красотой и искусным исполнением во всём мире.

История зарождения промысла уходит в 19 столетие, когда в Вологде и окрестностях стало развиваться кружевоплетение. В дворянских домах дворовые плели модное в то время кружево. Образцы привозились со всего мира: Франции, Голландии, Германии, Бельгии. Последние модные тенденции воплощались русскими искусницами. Всё это послужило плодотворной почвой для появления уникального способа плетения, техника которого впоследствии легла в основу вологодского кружева. Это случилось в середине 19 века, когда Анфия Федоровна Брянцева, вологодская кружевница, подошла творчески и неравнодушно к созданию штучных изделий. Она сумела собрать русские традиции и искусные техники в базовые приёмы кружевоплетения. Её авторский способ получил название «вологодский манер» и стал необычайно популярен. Это впоследствии определило становление вологодского кружевного ремесла. Ключевую роль в дальнейшем обучении вологодских рукодельниц сыграла дочь Анфии Федоровны, которая передала другим мастерицам уникальную технику плетения, полученную от матери, и обучала этому способу других желающих приобщиться к «вологодскому манеру».

Влияние политических изменений и событий, произошедших в то время, позволило промыслу окрепнуть и разрастись. Когда было отменено крепостное право, в Вологодской области появилось большое число кружевниц-надомниц. В то время это было настолько востребовано, что плели кружево не только женщины, но и мужчины. Ремесло стало значимой экономической поддержкой населения. В каждом творении мастеров хранилось тепло любящих творческих рук, в котором воплощались смелые художественные замыслы, традиционные представления обретали новые формы витиеватых кружев.

Промысел настолько окреп, что стал приносить населению не только духовный, но и материальный рост. Обучение этому мастерству переросло из надомного в централизованное. Так в России стали организовывать школы кружевниц.

За свою историю организация условий труда мастериц, занимающихся этим промыслом, не раз менялась. Становились другими названия предприятий, в которых трудились вологодские кружевницы. Однако, всё это не изменило сам промысел, который развивался и процветал с течением времени.

Многие художницы-кружевницы, занимавшиеся в советский период вологодским кружевом, получили дореволюционное образование. Опираясь на неразрывные многовековые русские национальные традиции, они вносили неоценимый вклад в развитие техники и художественного замысла вологодских кружев. В их творчестве нашли отражение образы северной природы, тонких ажурных узоров, перенесённых с морозного окна на тончайшие кружева. Не последнюю роль в создании изделий сыграли мотивы северного деревянного зодчества.

Благодаря творческому врождённому вкусу и художественному чутью вологодское кружево приобрело свою самобытность, выраженные особенности, неповторимые узоры. Орнамент вологодского кружева имеет особенную ритмику рисунка и свой характер. Плавность линий, изящные изгибы, мягкие переходы. Геометрия узора тяготеет к округлым формам и гармоничной завершённости. Она воплощает в кружеве иносказательные узоры, несущие аллегорическую смысловую нагрузку северных верований. Однако, несмотря на свою ажурность, кружево имеет достаточно весомые очертания. Это связано с материалом, который применяется в его изготовлении: белоснежный или неотбеленный лён (суровый). Нужно отметить, что лён издавна назывался в народе «северным шёлком» из-за своей упругости и красивого блеска. Это позволяет кружеву долго сохранять свою форму и радовать обладательниц вологодских кружев не один год, а часто и не одно столетие.

Вологодские кружева. над коклюшками пальцы летают,

И узоры, как песни слова, нити тонкие выплетают.

О Вологодских кружевах . для детей . сказка

• СКАЗКА «АЛЕНКИНЫ КРУЖЕВА»(знакомство с вологодским кружевом) авт.Гольская О.Г.

Жила-была в лесной деревеньке за Волгой бедная вдова Авдотья с дочкой Аленкой. Разумная, бойкая Аленка была, всякая работа в руках ее ладилась. А лучше да скорее всего и кружева плела. Избенка вдовы стояла возле леса, крайняя. Сразу за ок­нами, на опушке, росли пушистые елочки, стройные березки, за ними стеной поднимался дремучий старый бор.

Вдова Авдотья часто на богатеев батрачила, Аленку одну дома оставляла. Аленка печь истопит, корову подоит, а потом садится под окно кружева плести. И кружева у нее получались на диво красивые, узоры редкие.

Случилось как-то Аленке зимой плести, приметила девоч­ка на окне узор затейливый. И очень он ей показался чудес­ным: завитушки, как листья папоротника, стелились, а между ними цветы снеговые — и все мелкой алмазной пылью по­крыто. Вот бы такой свести! Села, пригляделась и давай узор снеговой сводить. Долго работала. Хорош узор получился: те же листья, те же цветы, на снежинки похожие. А все не то! Нет алмазной осыпи, морозного блеска!

Эх, шелку бы сюда, тогда и узор другим бы стал. Белый шелк что белый снег блестит. Да где же бедной девушке шелку купить? Вздохнула Аленка тихонечко и говорит:

— Наверное, такие кружева одна Снегурочка плетет, абольше никто!

Только промолвила, как в окно стукнул кто-то легонько. И видит Аленка: стоит на снегу девушка в шубке из белых горностаев, в рукавичках узорчатых, в платке голубом. Сама беленькая, голубоглазая и так лукаво на Аленку поглядывает, словно сказать хочет: отвори, мол, подружка.

Аленка с лавки спрыгнула, в сени вышла, дверь на крыль­цо отворила. Незнакомка мигом в сенцы вскочила и говорит:

— Что, не сробела? Ты меня только позвала, вот я и тут!
Растерялась Аленка — не поймет, откуда эта девушка, на деревенскую не похожа. А незнакомка засмеялась, как хрус­тальным звонком зазвенела:

— Да я и есть Снегурочка! Ну что пригорюнилась? Шелку нет? Получай подарок.

И подала Аленке белый клубочек. Потом быстро сбежала с крылечка и исчезла. То ли за сугроб спряталась, то ли в лес убежала. А снег звездами-снежинками с неба все сеется и след » ее засыпает. Ушла гостья, будто ее и не было.

Вместе с этим шелком и вошло довольство в бедную избен­ку вдовы. Сколько ни плела кружев Аленка, но клубок словно : и не убавляется. А кружева такие получались, что залюбуешься! Деньги за них хорошие платили. Но в народе молва пошла: кружева, дескать, не простые, а волшебные. Примечать стали: О’ иные купят и не нахвалятся, а другие — ругаются. У иных век носи — не износишь, а у других — на глазах тают.

Услышала о чудесных кружевах одна барыня. Была она жадная, жестокая да скупая. Девушек своих крепостных била, v секла. Люди из-за ее жестокости слезами умывались.

Вот эта барыня прикатила как-то в карете к бедной вдове.
— Распахнул лакей дверцу кареты — сама барыня вышла. Дородная, высокая, в богатой шубе. Нагнулась, чтобы прическу не сбить, ступила через порог. Вдова с Аленкой кланяются в
пояс, а барыня и говорит:

— Слыхала я о твоих кружевах. Ну-ка покажи мне их, мастерица!

Аленка вынула из сундука кружева, расстелила их в избе. Словно снежными узорами лавки и стол накрыла. У барыни дух захватило:

— Все продай, — говорит. — Все куплю!

А среди кружев был и подзор заветный. Его Аленка почти полгода плела и решила никому не продавать. Хотелось де­вушке в приданое себе тот подзор сохранить.

— Нет, — ответила Аленка, — все могу продать, кроме этого подзора.

-Ах ты холопка! — кричит барыня. — Да как ты смеешь мне перечить?! Не хочешь добром — силой возьму! — хлоп­нула дверью и ушла.

— Ох, Аленка! Как бы беды нам с тобой не нажить!

Приехала барыня домой и стала думать о том, как бы ей кружевницу обмануть. И придумала. Велела позвать Аброську, мужика своего крепостного, жуликоватого. Пообещала злая барыня дать ему вина за то, чтобы у Аленки кружева украл.

Поклонился Аброська и ушел. Выждал он время, когда вдова с дочерью из дома отлучились, залез в их избенку, сло­мал замок у сундука и похитил все кружева.

Вернулись Аленка с матерью домой и ахнули: в избушке все перевернуто — и ни кружева, ни клубочка заветного нету.

Опустились руки у Аленки, побелела она и шепчет:

— Неужто по барскому наущению кто выкрал?
Схватила платок и кинулась за дверь.

Мать ей кричит вдогонку:

-Куда ты, Аленка, куда? А она:

-Прощай, матушка! К Снегурочке в гости пойду! Только и сказала. Легко спрыгнула с крылечка, забежала

за елку, за другую и скрылась в лесу.

Бежала, бежала Аленка, забежала в самую чащу и заблуди­лась. Уж и рада бы домой вернуться, да дороги найти не может. Прислонилась Аленка к елочке зеленой, пушистой и вдруг видит: зайка ей лапкой машет — иди за мной! И побе­жал. А по его следу легла тропинка ровная, расступились суг­робы. Вывел зайка Аленку на поляну. Глядит Аленка и глазам своим не верит: стоит на полянке теремок ледяной, весь в огнях цветных, в искорках, в звездах, а из окна Снегурочка ей улыбается:

— Пришла? Иди скорее, Аленушка! Гостьей дорогой будешь!

Сбежала навстречу ей с крылечка, обнимает. А Аленка горькими слезами заливается и про беду свою и обиду расска­зывает. Снегурочка молчит, только брови хмурит. Потом вы­нула круглое серебряное зеркальце и сказала:

И видит Аленка в зеркале: сидит злая барыня и в сундук Аленкины кружева укладывает.

Сверкнуло зеркало в руках Снегурочки как звезда, и вдруг видит Аленка: завертелся чудесный шелковый клубок в руках у барыни и давай ее всю обматывать белой нитью — снеговой, холодной. Та руками рвать нить, да не тут-то было! Давай кричать, а у самой слова в горле застревают. А холодные нити вьются и вьются и скоро всю барыню обмотали. И преврати­лась она в снежную бабу, а кружева чудесные исчезли, будто их и не было. Поняла Аленка, что наказала барыню Снегу­рочка за жадность и злость.

А как настала весна- красна, вернулась Аленка домой к ма­тери. Еще лучшей мастерицей стала, ведь учила ее плести кружева чудесные сама Снегурочка-кружевница.

Вологодские кружева гордость земли русской-вологодской! Они великолепны !Они прекрасны!