Шамшура головной убор крестьянок Русского Севера

Шамшура или Самшура

Традиционный головной убор крестьянок Русского Севера и Сибири.

САШМУРА или ШАМШУРА — головной убор замужних женщин. Это название применительно к головному убору встречается уже в документах XVII в. В конце XVIII — начале XX в. под этим термином было известно несколько вариантов женских головных уборов. В Вятской, Пермской губерниях, на северо-востоке Нижегородской губернии самшурой назывался головной убор с твердым плоским верхом, имевшим круглую, овальную, трапециевидную форму, и с нешироким мягким околышем, который завязывался на затылке тесемками.

Верхнюю часть самшуры изготавливали из проклеенного или простеганного холста, обтягивали кумачом, шелком, обшивали позументом, а также украшали вышивкой золотивши нитками. Околыш делали из холста, кумача, ситца. Вокруг верха, в том месте, где он соединялся с околышем, прокладывали твердый холщовый валик или деревянный ободок, позволявший самшуре сохранять форму. Самшуру надевали обычно с платком или позументной лентой. Платок складывали по диагонали в сравнительно узкую повязку, укладывали по околышу и завязывали узлом на затылке.

Позументную ленту надевали вместо платка по большим праздникам и в особо торжественных случаях. Самшура являлась как праздничным, так и будничным головным убором женщин всех возрастов. Самшуры молодых женщин выглядели более нарядными, делались из дорогих тканей, богато украшались. Самшуры старух были из дешевого материала и не украшались вовсе. В Шенкурском уезде Архангельской губернии, Вельском уезде Вологодской губернии, в Слободском уезде Вятской губернии самшурой назывался головной убор из парчи с широким околышем и конусообразным возвышением на темени, заложенным в вертикальные складки-валики. В других местах Русского Севера он был известен под терминами «моршень», «борчатка», «сборник».

В Западной Сибири, на Алтае, в Забайкалье самшурой назывался сложный головной убор, относящийся к типу кичкообраз- ных. В его основе была собственно самшура, представлявшая собой мягкую шапочку из холста, ситца, сатина с прямоугольным или овальным налобником из простеганного холста. Между налобником и верхом шапочки вшивался твердый холщовый валик. Сзади шапочку завязывали на вздержку. Самшура плотно прикрывала волосы женщины, заплетенные в косы или уложенные на макушке.

Самшуру обычно сверху прикрывали платком или кокошником. Платок поверх самшуры надевали и в будни, и в праздники. В будни самшуру прикрывали хлопчатобумажным платком, который складывали по диагонали. Два его конца завязывали на затылке под третьим концом. В праздничные дни самшуру надевали с яркими шелковым платком или тонким кашемировым. Платок складывали по диагонали, затем его переднюю часть подгибали несколько раз, образуя толстый валик шириной 17 см, сзади оставался небольшой треугольный конец.

Полоса накладывалась на очелье самшуры, а конец прикрывал макушку и затылок. Два других конца у платка перекрещивали на затылке, поднимали вверх и закладывали по бокам или на темени. При этом бахрома опускалась вниз, обрамляя затылок, уши, виски и лоб. Кокошник надевали на самшуру только в праздничные дни. Его изготавливали из красного шелка или бархата с твердым очельем, украшенным позументом или вышивкой. Мягкую часть кокошника собирали над висками в сборки. Самшуру носили также с кичкой — так называлась в Сибири шапочка из шелка, атласа, бархата с плоским круглым верхом, сплюснутая сзади, с плотным очельем, вышитым золотной нитью или шелком.

В праздничные дни к самшуре привязывали по- затыльник — прямоугольную полоску бархата или шелка на плотной основе из простеганного холста. Его вышивали золотной нитью, бисером, украшали позументом. Головной убор часто дополнительно декорировали живыми или искусственными цветами, которые прикалывали к платку или кокошнику. В Сибири самшуру носили вплоть до середины 20-х гг. XX в.

Шашмура и талечка: какую одежду обязаны носить женщины-старообрядки

Многие писатели, общавшиеся с сибирскими женщинами-старообрядками, пишут, что нигде больше не видели таких женщин и старух, полных собственного достоинства, ума и необыкновенной духовной силы. Основываясь на этом, можно решить, что женщина в старообрядчестве занимает какое-то особое место, не такое подчиненное как у православных, но это не так. Старообрядческая женщина находится в таком же полном подчинении от мужа. Но есть и различия.

Женщина – нечиста от рождения

Женщина у старообрядцев считается с рождения «нечистой», оскверненной собственной телесной природой. С этим даже связаны суеверия староверов. Например, закапризничавшего за столом младенца-мальчика могут передать матери через стол. Девочку же положено передавать по кругу.

Если в колодец упало животное – мышь или кошка, и колодец осквернился, то его можно очистить, слив сорок ведер на землю и прочитав молитву. Если же в колодец упала девочка, то старообрядцы Дальнего Востока колодец засыпают или заколачивают на нём крышку и больше им никто не пользуется, копают новый, – об этом пишет в своей статье «Духовные обряды староверов» сотрудник музея Комсомольска-на-Амуре Любовь Васильевна Ковалева.

Сама виновата

Большим горем в семье считается бесплодная женщина. Причем, никто не будет разбираться, кто на самом деле виноват в том, что у супругов нет детей: женщина виновата априори. Ее бесплодие – единственный повод для официального развода.

При этом к беременным у старообрядцам отношение бережное, если не сказать – трепетное,а пол ребенка не важен – его дает Бог и роптать нельзя.

Если у женщины произошел выкидыш, то виноватой считается она и поэтому должна «нести правило» – много дней подряд читать молитвы.

Муж – глава и муж – посредник

Жениха девушке выбирает отец. Он может руководствоваться её чувствами, а может – собственными соображениями. Но его слово – последнее.

Религиозное сознание раскольников ждет от женщины, что она будет верной помощницей мужу, кроткой и трудолюбивой. Муж для женщины является посредником между ней и Богом. Он отвечает за себя и за нее пред Господом, а она должна быть ему во всем послушной. При этом мужчина обязан заботиться о воспитании сыновей. Воспитание дочерей целиком ложится на плечи женщины.

Женщина – духовный лидер

Однако при этом именно женщины у староверов часто бывают духовными лидерами, что само по себе странно. В конце XIX века российские власти даже были вынуждены принять закон, которым деятельность женщин-староверок ограничивалась.

Произошел этот переворот в религиозной жизни постепенно: сначала у старообрядцев во главе общин стояли пастыри-мужчины, которые следили за соблюдением обрядности.

Но постепенно место стали занимать женщины, которые хранили традиции, воспитывали детей в нетерпимости православия.

Например, в Астраханской области примером женского лидерства может стать начетчица беспоповской общины (село Раздор) Евгения (Явления), жившая в конце XIX века. По свидетельствам очевидцев, это была тридцатилетняя, высокая, крепкая «дева» с зычным голосом. Сначала она была помощником пастыря Максима Григорьева, но постепенно сумела добиться выполнения большинства из его обязанностей.

Это раздражало Григорьева и его родню, так как читала Евгения лучше, платили ей больше. Дело закончилось конфликтом накануне Пасхи, Евгения уехала в Астрахань, бросив односельчан, и те в наказание остались без праздничной службы, так как Григорьев ее вести не мог.

Кроме семейных старообрядок в некоторых общинах и сейчас можно встретить монашеские женские поселения, скиты, в которых живут не только взрослые женщины, но и девочки, девушки.

Живут в блуде

Поскольку венчание по православным канонам для староверов стало недопустим, одни общины стали жить безбрачно, как монахи, готовясь к Пришествию. Так поступили поморцы, у которых даже венчанные супруги становились монахами, или федосеевцы.

Собор старообрядцев в Новгороде в 1694 году вообще отверг все браки, не получившие освящения в храмах. Подтверждение этому произошло и на соборе в Москве в 1883 году.

После чего в среде старообрядцев получило распространение блудное сожительство, которое приводило к разврату и никак не защищало женщину.

В XVIII веке старообрядцы пошли на компромисс: заново создали «чины для благословение новобрачных». Практиковалось и венчание в православной церкви.

Одеваются в старинные одежды

Одежда женщин- старообрядок не претерпела изменений – они по-прежнему носят сорочки, сарафаны, платки и повойники, чулки, сапоги без каблуков.

Замужние староверки носят многослойный головной убор — шашмуру и надевают платье особого покроя — «талечку». Запрещается использование духов или косметики. Стричь волосы или носить гребни тоже запрещено.

В молельный дом женщины надевают сарафаны с ткаными или плетеными поясами, которые повязывают высоко под грудью.

Женщины-беспоповки на молитву надевают нижнюю рубаху, сарафан темного цвета в складку и два платка – нижний – тонкий, и верхний – толстый. Количество пуговиц на сарафане строго регламентировано – их может быть 30, 33, 38 или 40. Длина сарафана должны быть до земли, а спереди – скрывать носки обуви. Сарафаны федосеевцев черного цвета. Их хранят в храмах и надевают поверх обычной одежды на молитву.

В праздники женщины надевали белые платки, а под сарафаны – белые рубахи.

Но в некоторых селах Курской области в сундуках все же хранятся такие старорусские одежды, как как бархатные и парчовые кокошники, шелковые летники с золотой бахромой, шелковые холодайки, обтегайки, душегрейки, серьги из янтаря – «желудки», меховые накидки «жарелки», – об этом пишет в статье «Место женщины в старообрядческой традиции» этнограф Валентина Лаврентьевна Колесникова.

Однако нет никаких данных о том, чтобы все это носилось женщинами-старообрядческих общин.

Костюмы алтайских староверов: возвращение к традициям

Одним из главных символов этноса, важной частью его культурного кода всегда была национальная одежда. Но чем дальше народы и цивилизации отходили от своих корней-истоков, тем агрессивнее проявляла себя городская мода.

В первой четверти ХХ века на нашу страну обрушились великие потрясения, результатом которых стала потеря основных ориентиров, духовных и эстетических. В конце того столетия в Россию хлынул низкопробный масскульт, а вместе с ним соответствующая «экипировка»: наряды диких, аляповатых, кислотных расцветок, изодранные — по-другому не скажешь — джинсы, коротенькие, убогого вида штанишки унисекс.

Сегодня уже вполне очевидно: обращение к родной истории и национальной культуре — единственный шанс не увязнуть в глобальной трясине, куда стремительно скатывается современное общество.

Сибирские мастерицы Татьяна Куликова (Новосибирск) и Марина Сигарева (Барнаул) создали замечательную коллекцию костюмов алтайских староверов, которая в начале ноября прошлого года была показана в Москве, на XII Международном общественно-культурном форуме «Живая традиция». Дефиле на подиуме сопровождалось исполнением песен, записанных в селах, где доселе живут старообрядцы. Ранее презентация коллекции проходила на омском фестивале «Русский костюм. Сибирская версия», после чего алтайские наряды отправились в путешествие по Сибири.

— Нам в России нужно это видеть, слышать и знать, чтобы оставаться самими собой, — утверждает фольклорист-исследователь, руководитель ансамбля «Утешная канарейка» Марина Сигарева. — Традиционная культура — уникальный, самобытный комплекс, где песню от костюма отделить трудно, почти невозможно. Одно без другого не живет.

Поселения старообрядцев, в особенности расположенные в труднодоступной горной местности, и поныне остаются островками, настоящими заповедниками национальной самобытности. Одежда староверов кое-где сохранила формы, свойственные еще периоду Московского царства. А три столетия назад желание русских людей следовать завещанным предками канонам парадоксально совпало с указаниями «сверху»: царское правительство специальными указами предписывало исповедникам древлего благочестия сохранять верхнюю одежду старого кроя. В изданном в 1722 году указе Петра I говорилось: «А раскольникам и бородочам, какого звания они не были, носить же указанное платье, чтобы оное по тому во всех местах явным было».

Старинные одеяния сохранили они и по переселении в Сибирь. В Горном Алтае староверы надеялись не только укрыться от преследований, здесь они искали легендарное, таинственное Беловодье. Выделились тогда две большие группы: кержаки — выходцы из Архангельской губернии, Поморья и других северных районов и «поляки», перебравшиеся из Польши, Белоруссии, южнорусских губерний.

Костюмы поселян отличает архаичный крой — детали простых геометрических форм в виде прямоугольников и ромбов. Возникают совершенно неожиданные параллели: при ближайшем рассмотрении выясняется, что выкройки одного из вариантов сарафана и средневекового испанского платья совпадают практически полностью, разве что проймы у иностранного наряда шире. Более того, у кержаков часто встречается сарафан «с хвостом»: заднее полотнище на 3–4 см длиннее переднего.

Другая отличительная черта — чрезвычайно богатая отделка. Рукава рубах, и женских, и мужских, закладывались в мелкие складки, которые закреплялись яркой полоской ткани, украшались вышивкой «по счету нитей» либо в иных техниках.

Поражают многообразием и головные уборы. Самый обычный платок, оказывается, может быть очень разным. В церковь женщины надевали его «в роспуск»: подворачивали кромку и закалывали на булавку; получалось нечто похожее на европейское покрывало, такие в Средние века носили знатные дамы. В обычной жизни платок закрепляли на голове иначе, это был уже аналог чепца, который когда-то надевали европейские крестьянки и горожанки, причем везде — и в доме, и в храме. У нас же в порядке вещей была этакая ситуативно-визуальная «смена статуса».

Кроме того, у староверов Алтая платки служили материалом для изготовления аналогов дорогих головных уборов. Кокошник в селе Сибирячиха Солонешенского района заменяли сложенной из ткани кичкой.

Платок был и частью сложного головного убора. Его основа — шашмура, прикрывающая заплетенные волосы шапочка. Косы, уложенные короной — старинная прическа замужней дамы. Поверх шашмуры надевали кичку — выполненную из атласа или бархата шапочку с плоским, вышитым золотой нитью верхом и плотным очельем. Вся конструкция дополнялась позатыльником, прямоугольной бархатной или шелковой полоской — ее вышивали золотной нитью, бисером, украшали позументом. Поверх очелья наматывали сложенную шелковую шаль (что образует некоторое сходство с чалмой). Самой необычной и живописной деталью женского костюма были нарукавники — плечевая одежда, надеваемая поверх сарафана с рубахой, украшенная всеми возможными способами. Черные «крылатые» с вышивкой — своеобразная визитная карточка староверов Алтая.

К черному цвету у них отношение особое. В одежде темных тонов в соответствии с соборным уложением они веками приходили на повседневные церковные службы. В то же время сшитый из черного шелка и украшенный полихромной вышивкой (или иной отделкой) костюм считался праздничным.

В наши дни традиционная одежда используется как моленная, ритуальная. Староверы, как никто другой, помнят, что для сакрального пространства храма нужен особенный наряд. Представленный в коллекции Куликовой и Сигаревой моленный костюм по сей день бытует в Заринском районе, в селе Тягун: косоклинный (с четырьмя клиньями) сарафан не имеет складок ни спереди, ни сзади; к фигурной спинке часто пришивают разноцветные полоски ткани, в которые вставляются скрученные бумажки с написанными на них словами молитв.

Современные сарафаны шьют из джинсы, но сохраняют при этом традиционный крой и отделку. По фотографиям и письменным свидетельствам давно минувших эпох видно, что чаще всего моленный костюм состоял из белой рубахи и темного сарафана, что создавало строгий, исполненный предельной сдержанности образ.

Но были у женщин из семей староверов и весьма нарядные, вышитые золотом головные уборы, разноцветные одеяния из китайского шелка, бисерные воротники, тяжелые бусы. У поляцких девушек головные повязки из платков дополнительно украшались цветами.

Большая часть коллекции Татьяны Юрьевны и Марины Николаевны создавалась по образцам из Восточно-Казахстанского этнографического музея.

— Когда мы работали в этом музее, удивлялись разнообразию и яркости праздничной одежды. Для нынешних староверов это оказалось неожиданным, они даже принялись с нами спорить. Утверждали, что старообрядцы не носили, к примеру, столько бус, — рассказывает Марина Сигарева.

Откуда же подобное «дизайнерское» обилие и такое богатство цвета? Алтай граничит с Китаем и Монголией, через эти земли проходил Шелковый путь. Суровый горный климат не позволял выращивать привычный лен, проще было купить иноземную ткань — приверженцы старого обряда жили богато. Так причудливая восточная палитра плавно перешла в эстетику местного костюма. Приемы традиционного пошива при этом бережно и строго сохранялись — архаичный крой этнографы восстанавливают сегодня как раз по алтайским нарядам. Необычайное соединение старинного с продиктованными географическим соседством новшествами придало одеждам переселенцев уникальный вид. Сохранились на Алтае и архаичные приемы отделки, например поддевчатый шов, выполняемый вертикальными стежками, обвитыми поперечно идущей нитью. Получается интересный геометрический узор в виде ячеек. Применяли также вышивку «набором»: шов имитирует узорное (бранное) ткачество, один из самых древних видов отделки. Узор набирается своеобразными стежками («вперед иголку»), проложенными из конца в конец, плотно прилегающими друг к другу рядами.

— Народ без истории — не народ. Но надо не просто изучать историю своего края, необходимо знать его архитектуру, кухню, обычаи. Одежда тоже относится к этому историческому пласту, — итожит Татьяна Куликова.

В планах мастериц — создать коллекцию «Староверы от Урала до Байкала», которая представляла бы народное искусство Сибири, и возвратить наконец в российское культурное пространство малоизвестную в наши дни красоту. Ведь отдельные элементы и эстетические принципы старинного костюма вполне применимы и в производстве современной одежды.

Материал опубликован в журнале «CВОЙ» Никиты Михалкова. Февраль, 2020