Рабочие в неволе. Как заключённые исправительной колонии №5 шьют спецодежду и делают плитку

Длинное помещение с выкрашенными в серое стенами. Ослепительно ярко горят лампы. В ряд стоят швейные станки. На них работают исключительно мужчины. Это один из цехов исправительной колонии №5 Белгорода. Здесь заключённые не только считают дни до освобождения – они работают по семь часов в сутки шесть раз в неделю. Корреспондент «Фонаря» выяснила, как в колонии трудятся отбывающие наказание.

Ранцы для детей и плитка для города

В исправительной колонии № 5 наказание отбывают рецидивисты. В основном, они сидят за убийство, распространение наркотиков, кражи и разбои. Сейчас в тюрьме находятся более 1,2 тысячи осуждённых, из них около 430 человек официально трудоустроены.

Сначала рецидивисты обучаются в ПТУ. Заключённый может получить специальность токаря, сварщика, каменщика, слесаря-сантехника, оператора швейного оборудования или оператора котельной. Учат на месте, в колонии.

Получив квалификацию, осужденные мужчины выходят работать в цеха центра трудовой адаптации. В колонии их несколько. Самый крупный — швейный цех. Осуждённые здесь шьют спецодежду для белгородских колоний и московской компании «Планета — Сириус». За девять месяцев объём продукции превысил 17 миллионов рублей.

Кстати, возможно, ваша любимая сумка сшита именно в колонии № 5. Здесь с 2015 года заключённые изготавливают детские рюкзаки, борсетки, авоськи и дорожные сумки для ИП Дубовицкий. Предприниматель завёз в тюрьму собственное оборудование. В колонии говорят, что это выгодно, так как на свободе может подвести человеческий фактор — один уволился, другой вышел в декрет, третий заболел, — а в колонии беспрерывное гарантийное производство. Всегда есть кому подменить выбывшего из строя работника.

Около 170 человек трудятся в цехе № 2, где производят полипропиленовую мешкотару для ЗАО ЗУМ «Белгородский». Колония сотрудничает с предприятием около 17 лет. Также заключённые делают керамзито-бетонные блоки и тротуарную плитку.

Тепло и воду учреждение получает из своей котельной, где трудятся десять человек. В столовой колонии подают мясо птицы, яйца и хлеб собственного производства.

Всего за девять месяцев этого года осуждённые изготовили продукции на 40 миллионов рублей. От реализации колония получила прибыль в 731 тысячу.

Полгода совсем никуда

В учебно-производственном цехе № 1 немноголюдно. Из одной мастерской уныло доносится песня «Непогода» из фильма «Мэри Поппинс, до свидания». На шкафу с инструментами кто-то ручкой написал стихи. По сравнению с громким швейным цехом здесь как-то пусто.

Заместитель начальника ИК-5 Алексей Михайлов признаётся, что это проблемный участок. Тут изготавливают мебель. Например, тюремщики сделали парты, лавочки и стулья для школ и детсадов Белгорода. В этом году значительно сократились объёмы производства. Заказов почти нет.

Простаивает и цех металлообработки. Установили пять рабочих сварочных постов. Однако заказчики, ссылаясь на кризис, не рискуют сейчас выходить на новые площадки.

Производство окон и дверей ПВХ закрыто. Хотя именно заключённые колонии № 5 остеклили все исправительные учреждения региона. Но дальше из-за большой конкуренции на воле пришлось свернуть дело.

Алексей Михайлов говорит, что по факту в колонии есть 2 тысячи квадратных метров свободных производственных площадей, которые можно эффективно использовать для бизнеса.

Всё, как на воле

Получают ли заключённые деньги за свою работу? Конечно. В тюрьме, как и на свободе, действует трудовое законодательство. У рецидивистов есть премии, оплачиваемые больничные и отпуск.

В среднем, работник получает 7,8 тысячи. При большом желании он может увеличить свою зарплату до 12-15 тысяч, если будет выполнять, а то и перевыполнять норму.

— Я высылаю свою зарплату семье, — рассказывает один из осуждённых. Он сидит по статье 158 УК РФ «Кража». Ему осталось здесь провести два года.

Некоторые копят деньги. За них можно отовариться в местном магазине.

Есть категория работников, которые вынуждены часть денег отдавать по решению суда. То есть потерпевшие подают в суд, например, на компенсацию материального или морального вреда, а осуждённый должен эту сумму выплатить. Однако по закону с заработной платы взимать могут только 75 процентов от всей суммы. Всего таких людей в колонии на сегодняшний день 352 человека.

Алексей Михайлов отмечает, что в колонии пытаются помочь заключённым, у которых заканчиваются сроки, найти работу по специальности на свободе. Нередко бывших зэков принимают в фирмы, для которых они шили одежду и сумки, делали обувь и мебель.

Для многих получить рабочую профессию — шанс «зацепиться» на свободе и не вернуться обратно в места не столь отдалённые. Например, одному из осуждённых осталось сидеть 2 года и 10 месяцев. Общий срок — 7 лет за приобретение, хранение и изготовление наркотиков. Здесь он получил квалификацию швеи.

— Весь свой срок я работаю. Нам на выходе вакансии предоставляются. Мы стараемся работать, стремимся к труду. Не знаю, что будет, когда я выйду. Может, получится что-нибудь.

Ваши джинсы сшил зэк. Какие товары производятся в зоне

» src=»https://static.life.ru/posts/2019/12/1261743/e546d21794799e6200ff0e69faed7703.jpg» loading=»lazy» style=»width:100%;height:100%;object-fit:cover»/>

Стол, за которым вы сидите, джинсы, которые вы носите, и шахматы, которые вы купили своему ребёнку, возможно, сделаны заключёнными в тюрьме. В колониях осуждённые производят товары, которые затем поступают в продажу.

К 2019 году число заключённых в российских тюрьмах составляет более 563 тысяч человек. Из государственного бюджета на содержание исправительных учреждений было выделено более 281 миллиарда рублей. В 2017 году Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) заявляла, что планирует в ближайшее время перейти на полное самообеспечение. Но на сегодняшний день этого не произошло, заключённые шьют себе одежду, варят мыло и готовят еду, но всё это они делают ещё и на продажу — на свободу.

Джинсы, трусы, ботинки

Кожаные мужские ботинки и женские туфли на каблуке, произведённые в колониях Иркутской области, можно купить за 850–1000 рублей. Там же можно выбрать детские утеплённые унты или охотничьи сапоги. Как сообщил Лайфу источник в одном из кардиоцентров Урала, заключённые колонии строгого режима сейчас шьют обувь для медперсонала.

Фото © УФСИН России по Волгоградской области

— Почти в каждой зоне есть швейные участки. В нашей колонии швейных мастерских было шесть. Но шили мы в разы меньше, чем две швейные мастерские в женской зоне, — сказал Лайфу один из бывших заключённых.

Действительно, в женских колониях большой спрос на швейное мастерство. В 2019 году АО «Корпорация Глория джинс» заключила контракт с исправительной колонией № 28 в Волгоградской области. Компания предоставила зоне 76 швейных машин.

— В марте текущего года в рамках заключённого контракта исправительная колония изготовила более 33,6 тысячи курток, шорт и жилетов для мальчиков. Для выполнения первого контракта привлечено 120 осуждённых, — сообщает пресс-служба УФСИН России по Волгоградской области.

«Глория джинс» не предоставила Лайфу комментарий, но в апреле она заявляла, что не планирует расширяться в тюрьмы других регионов России и следит за работой волгоградских заключённых, чтобы их трудовой день не превышал шести часов в сутки.

Купить майку, трусы или ночную сорочку также можно в зоне. По прайс-листу ФСИН по Республике Коми, женские трусы стоят 40 рублей, мужские — 80. Футболки — 145–167 рублей за штуку.

— Как правило, одежда шьётся по заказу. Государственные или частные компании привозят материалы в строго ограниченном количестве: сколько изделий требуется, столько тряпок они и пришлют. Но к некоторым мастерам поступают индивидуальные заказы в розницу. Нужно привезти ткань и расходники, официально оформить пошив и покупку, а потом в оговорённый срок можно забирать изделие, — рассказал бывший заключённый колонии строгого режима.

По его словам, с ним в зоне сидел мужчина, который шил обувь лучше, чем итальянские кутюрье. За ботинками, сапогами и туфлями к нему приходили люди «с гражданки», надзиратели и другие работники колонии. Сейчас мужчина освободился и шьёт обувь всем желающим, но надзиратели до сих пор к нему приходят за обновками.

Деревянный детский городок с горкой и резными фигурками в магазинах стоит около 30 тысяч рублей. Заключённые делают городок в разы дешевле. Песочница обойдётся в две тысячи рублей, качели — в три, а горка будет стоить около восьми тысяч.

В зоне же можно и одеть своего малыша в школу. ФСИН по Республике Коми предлагает оптом и в розницу школьную форму. Цену за один комплект в учреждении Лайфу затруднились назвать, но заявили, что это дешевле, чем в магазинах. Проморолик производства сообщает, что школьную форму для детей шьют женщины, которые на воле оставили своих детей, поэтому к созданию одежды подходят аккуратно, следят за каждым стежком, чтобы строчка была ровной.

В последний путь из зоны

Заключённые за 10–15 тысяч рублей могут сделать фигурный памятник на могилу из мрамора. На нём будет вырезан портрет усопшего и любой рисунок, который выберет заказчик.

Там же можно заказать оградку, скамейку и столик на кладбищенский участок. Зачастую оформлять покупку приходится в частных полуподвальных лавках, которыми заведуют бывшие заключённые. Они отдают заказ в зону и сами забирают его из колонии. Но в некоторых ИК можно напрямую оформить заказ через производственный отдел штаба зоны.

— По сути, свой заказ ты сможешь забрать за копейки, — сказал Лайфу заключённый одной из челябинских колоний. — Оплачивают только материал и какой-то налог, который как бы является зарплатой зэка за эту работу. Но деньги смешные. В основном арестанты зарабатывают на оптовых заказах.

Самые распространённые товары из зоны — нарды, шахматы, чётки, иконы и шкатулки. Цена зависит от сложности изделия. В интернет-магазинах «блатных подарков» нарды стоят от двух до пятидесяти тысяч рублей. Напрямую через ФСИН цена будет ниже, но заказывать и забирать нужно лично. Ценителям АУЕ-тематики можно нарисовать свой эскиз изделия, арестанты воплотят его в жизнь.

Материалы для сувениров можно привезти, а можно купить в зоне. Но важно отталкиваться от особенностей региона. В Республике Коми шкатулка или нарды с самоцветами будут намного дороже, чем аналогичное изделие на Урале.

Оптом тоже можно

С 1 января 2019 года ФСИН заключила более 5,5 тысячи контрактов на товары, работы и услуги. Зэки изготавливают стеклопакеты и мебель для частного бизнеса и государственных предприятий. Делают школьные парты и офисную мебель.

— Мы для «Красного и белого» делали стеллажи, полки, стойки, где продавцы стоят, — рассказал бывший заключённый.

Мебель для дома арестанты сколотят по дешёвке. Кровать — 7000, стол — 1500, стул — от 500 до 1000 рублей. Подробные прайсы, как правило, можно найти на сайтах региональных управлений ФСИН.

Но, как отмечают арестанты, заказать из зоны можно что угодно. Здесь разводят свиней, коров и кур, а потом мясо продают на волю на 50–100 рублей дешевле, чем в магазинах. Здесь же делают срубы для домов, лопаты, чтобы чистить снег, и форму для представителей власти. Нужно только договориться с арестантом и с его надзирателями о цене. Главное — не забыть рассчитаться за товар или услугу, чтобы самому не оказаться в местах не столь отдалённых.

Сделано за решеткой: товары, созданные в тюрьмах мира

Ни для кого не секрет, что в тюрьмах сидят люди, многие из которых обладают полезными навыками. Предлагаем вам узнать, что способны создать «люди за решеткой».

Портал Interesno.cc решил выяснить, какие товары производят заключенные в разных странах мира.

Здесь производят много чего: от продуктов питания до техники – в общем, все, что только можно произвести на фабрике. Услугами американских заключенных пользуются знаменитые на весь мир бренды, такие как: JCPenney, Victoria’s Secret, Haeftling.

Согласитесь, что сложно представить татуированного заключенного, который шьет женское нижнее белье.

Чтобы стать сотрудником одной из этих престижных компании, заключенным необходимо продемонстрировать хорошее поведение и не провалить интервью. Как только заключенных принимают на работу, они должны показать себя только с лучшей стороны, как на работе, так и за ее пределами.

В качестве бонуса они получают 20 % заработанных денег, остальные 80 остаются на покрытие их содержания и уплату налогов.

В Эстонии создали модный эко-бренд Heavy Eco, объединяющий в себе концепцию этичной моды, не вредящей экологии, и самые темные стороны жизни.

Одежда сшита рукам заключенных, а некоторые модели вдохновлены серыми буднями заключенных в тюрьмах Восточной Европы и Советского Союза.

Их тюремная продукция известна многим европейским странам. Одна футболка стоит довольно немало – 29 английских фунтов. Но руководство компании уверяет, что половина выручки с продаж футболок идет в организации помощи бездомным детям, сиротам и детским домам.

И это правильно, ведь дорога в тюрьму идет с детства, большинство заключенных знают об этом не понаслышке.

После того как французский дизайнер Томас Джейкоб побывал в тюрьме Сан-Педро — одной из самых переполненных тюрем Латинской Америки, — он организовал проект Pietà: тюремную марку мужской одежды, коллекции которой шьют заключённые.

Принципиально важным для дизайнера было доказать всему миру, что заключённые могут шить не масс-маркет посредственного качества, а вещи, не уступающие брендовым.

Целью проекта стала возможность помочь людям, совершившим преступление, но осознавшим его тяжесть и раскаявшимся: рабочие получают процент от каждой продажи, совершённой Джейкобом.

В тюрьме Arisvaldo de Campos Pires в городе Juiz de Fora модельер Ракель Гимарайнш научила 18 заключенных, осужденных за преступления, начиная от вооруженного ограбления до убийств, вязанию самого высокого качества в обмен на заработную плату и сокращение сроков приговора.

Таким образом, сейчас эта тюрьма больше походит на ткацкое предприятие, нежели чем на место лишения свободы. Заключенные, вдохновленные и мотивированные сокращением срока, а большинство из них сидит на пожизненном, свяжут что угодно, лишь бы хоть как-то сократить время пребывания в этом ужасном месте.

Примерно в миле от побережья Норвегии, недалеко от Осло, находится остров, где содержатся 115 преступников, в том числе осужденные за убийства, насильники и торговцы наркотиками.

У заключенных есть возможность работать на ферме или на лесоповале. Излишки продукции идут на продажу в магазины. За свой труд они регулярно получают зарплату — около 10 тысяч крон (1,7 тысячи долларов) и даже имеют право на отпуск.

Их перемещения по острову ничем не ограничены. Норвежская тюрьма предоставляет заключенным и массу вариантов досуга: катание на лыжах и рыбалку, драмкружок и библиотеку.

Три десятка предприятий Федеральной службы исполнения наказаний уже с 2014г. работают под единым брендом «Торговый дом ФСИН России».

Сейчас в российских колониях отбывают наказание около 600 тыс. заключенных. Около 200 тыс. из них работают и ежегодно производят тысячи различных товаров общей стоимостью свыше 32 млрд руб.

Практически все детские площадки, дорожные бордюры делаются руками осужденных. В некоторых исправительных учреждениях есть даже доменные печи, и немногие, наверное, знают, что большинство булатных ножей, продающихся в известных оружейных магазинах, произведены в колониях.

Спецодежда, в том числе для полицейских, шьется тоже заключенными.

Как сообщал «Обозреватель», ранее «Макдоналдс» выпустил собственную линию одежды.